Серебряная камера 2010

В Москве прошла церемония вручения премии «Серебряная камера» за 2009–2010 годы. Это юбилейный смотр лучшего фоторепортажа о Москве: СК вручалась в десятый раз. Несмотря на то что в номинации «События и повседневная жизнь» победили сразу два репортажа о беспорядках на Манежной площади, а вокруг звучали слова о «фотографическом Оскаре», за прошедшие 12 месяцев конкурс не стал более интересным или более близким к реально происходящей жизни. Скорее всего в ближайшие годы он будет вытеснен другими фотосмотрами.

Номинация архитектура

Приз профессиональной фотолаборатории Prolab Production

Игорь Чириков

36 видов Лужи или открытие памятника Кацусике Хакусаю в Москве

Об учреждении двух новых конкурсов как раз и было заявлено на церемонии вручения «Серебряной камеры», и это стало одной из сенсаций среднего масштаба. В своей вступительной речи директор МДФ Ольга Свиблова объявила об их создании, отметив попутно, что если 15 лет назад во время первого биеннале фотографию в России практически никто не воспринимал всерьез (а некоторые мужчины даже говорили, что фотография — это в первую очередь голые женщины), то теперь в стране есть и фотожурналистика, и глянец.

Один из новых конкурсов получит название «Золотая камера» и будет посвящен фоторепортажу, во втором будут выбирать работы о фотопутешествиях по России. Другой сенсацией стало изменение правил подачи работ: смещение дедлайна позволило включить в соревнование работы не только 2009, но и 2010 года, то есть наиболее актуальные для нынешнего времени. Именно это дало возможность жюри наградить Андрея Стенина и Илью Варламова за репортажи с Манежки.

Последнее решение кажется довольно значимым. Эдакое соревнование устоявшегося с новым, профессионального с любительским. Ведь Гран-при разделили фоторепортер-профессионал (Андрей Стенин работает на РИА «Новости» и около года назад даже пострадал за то, что снимал несанкционированный митинг «Солидарности») и пользующийся массовой популярностью фотожурналист-любитель.

Последний признан на одном из недавних интернет-конкурсов «лучшим фотоблогером года», хотя и осуждается некоторыми членами фотосообщества и просто социально активными людьми не только за невысокое качество кадров, но и за невнятность моральной позиции и возможную политическую ангажированность (после Манежки Варламов снимал, например, кабинет Суркова и возложение Путиным цветов к могиле Свиридова, после чего даже появились слухи о вхождении блогера в президентский пул).

В этом решении жюри многие увидели политическую подоплеку: мол, все дело в уходе Лужкова и в желании МДФ выйти на федеральный уровень, заручиться поддержкой главного фотолюбителя страны. Однако хотя отставка мэра Москвы, очевидно, повлияла на смелость отборщиков и жюри, а решение, возможно, продиктовано и политическими причинами, нужно все-таки признать: подобное изменение правил требовалось уже давно.

В последние годы вручение премии все больше смещалось с конца года на февраль — март, так что получалась странная ситуация: призы вручались уже даже не за прошлогодний, а за позапрошлогодний снег. Мне здесь кажется важным то, что с уходом Юрия Михайловича конкурс действительно затрещал по швам — и стало особенно понятным, что фотосмотр, на который когда-то возлагались большие надежды, так и не превратился в сколь-нибудь значимое событие, оставшись, по сути, местечковым мероприятием.

На фоне бурного развития репортажа по всей стране, в Интернете и отчасти вне его (например, в возникшем в 2007 году «Русском репортере»), а также популярности жанра фотопутешествий в последние годы СК, действительно, все больше напоминала так и не раскрывшийся бутон.

За прошедшие год-два это стало особенно очевидным: вялые, формалистские кадры, которые мы в большом количестве видим на СК, все дальше уходят от актуальности. В этой «актуальности» возникли, например, конкурс Фонда развития фотожурналистики, инициативы Fotodoc и Liberty.su, а также сразу несколько проектов в области «молодой фотографии».

Даже странноватая по критериям и разлаписто-аморфная The Best of Russia выглядела более близкой к реальным процессам в области фотографии или в отражаемой фотографами окружающей жизни, чем СК. Так что решение наградить Стенина с Варламовым, пусть и в обход существовавших доселе правил, кажется попыткой реанимировать конкурс. Но, возможно, сделать это уже не удастся. Потому что особенных изменений в самой его рыхлой, рваной, непрозрачной структуре так и не произошло.

Да, при просмотре отобранных на конкурс проектов было очевидным, что авторы стали затрагивать чуть больше остросоциальных тем, но открытий здесь не было. В орбиту конкурса оказались втянутыми некоторые проекты, которые активно обсуждались ранее в других контекстах, например, «Синдром простодушия» Татьяны Ильиной (ранее мы видели его как раз на Liberty.su) или та же серия Варламова, по которой многие следили за событиями на Манежке в реальном времени (через «Твиттер»).

Но эти подвижки кажутся достаточно небольшими на фоне общей неровности конкурса. Эта неровность проявляется, например, в непонятной основной идее и неясных критериях первоначального отбора работ. Отметим, что на конкурс было подано около 12 тысяч работ (это меньше, чем в прошлом году на 2 тысячи).

Также создается ощущение, что многие авторы получили призы авансом, за задатки. Так, Кирилл Савченков — безусловно, талантливый выпускник школы Родченко, неплохо знающий современную фотографию, но это знание пока не перешло в оригинальность взгляда. Его «Пустота», взявшая Гран-при в номинации «Архитектура», кажется недоработанной идейно и визуально и попросту неинтересной, пресной, довольно-таки никакой, особенно на фоне некоторых победителей прошлых лет.

Взявший Гран-при в категории «Лица» Роман Какоткин также явно неплохо знает некоторые тенденции в области арт-фотографии, и его проект даже «чуть-чуть» забавен, но, на мой взгляд, этого недостаточно для победы. На церемонии вручения призов вообще много говорили о том, что молодых участвует все больше и больше, их небывало много среди призеров, но, простите, все хорошо в меру.

В этом году среди лауреатов практически нет известных авторов типа Вяткина, Мухина, Мишукова, Абазы и прочих — кто-то проигнорировал смотр, кого-то не выбрали. Но можно ли считать достижением превращение конкурса «лучшего репортажа» в филиал «молодой фотографии»? Я думаю, все же нет. Играть в детской песочнице взрослым людям не особо интересно, даже если подрастающее поколение «прикольно» и слегка на новый лад лепит куличики.

Крайне неровным кажется и судейство. Оно и понятно: в жюри с каждым годом становится все меньше профессионалов, все больше представителей PR-служб компаний-спонсоров.

Я не поленилась и сравнила состав нынешний с составом жюри СК 2003 года. Тогда из 15 человек некоторые вопросы в плане фотопрофессионализма вызывали разве что двое (представители спонсоров) и еще, возможно, главный редактор журнала «Меню удовольствий» Азамат Цебоев. 12 человек имели непосредственное отношение к фотографии или к «смежной индустрии» кино, причем представляли крайне разные их направления — от «финансово-галерейной» до «независимо-авторской»: там были и Андрей Баскаков (председатель союза фотохудожников России), и Владимир Левашов (художественный критик, заведующий отделом ГЦСИ), и Елена Селина (директор «XL галереи»), и Людмила Запрягаева (директор архива кинофотодокументов), и режиссер Юрий Грымов с шеф-редактором «Авторского телевидения» Галиной Скоробогатовой, а также главные редакторы журналов и главы фотослужб ИД. Такое жюри казалось весьма сбалансированным, его мнение было веским, значимым.

Что мы имеем в этом году? Из 13 членов жюри четверо — представители компаний-спонсоров, еще двое или трое имеют отношение скорее к бизнесу, чем к фотографии. В жюри этого года нет былого разнообразия, и равновесие увесисто сместилось в сторону пиара и финансов. Я понимаю, что с каждым годом становится все больше спонсоров, и это несомненное достижение МДФ, которое позволяет дать как можно больше премий фотографам, поощрить таланты не только почетными грамотами.

Но, возможно, при этом стоит как-то пересмотреть правила: нужно ли включать в состав жюри такое количество PR-директоров и пресс-секретарей, людей, конечно же, крайне милых, вежливых и симпатичных, но все же непрофессионалов в области фотографии? Должны ли они судить ВСЕ категории или достаточно выслушать их голос в том, что имеет непосредственное отношение к спонсируемому ими призу?

Можно заметить и определенный парадокс. Некоторые из «спонсорских» категорий выделили проекты гораздо более сильные, чем те, что получили Гран-при. Вообще, такое ощущение, что хотя бы какое-то попадание в цель тут получилось «через одного». Так, в номинации «Архитектура» первый приз (уже упомянутый Савченков) — из серии «еще не» или «как-то не очень», а вот приз банка BSGV отдан проекту посильнее, из области документации «осколков и обломков» истории, хотя и достаточно слабенькому на фоне Бехеров или даже Гронского (Леонид Комиссаров, «Московские кинотеатры»).

Приз Prolab снова попал в молоко: «36 видов Лужи» Игоря Чирикова кажутся весьма непонятным выбором (что именно в этой пресной серии так привлекло жюри?). В номинации «События и повседневная жизнь» помимо Гран-при Стенину с Варламовым вручен приз MasterCard — отмечены аж две серии Романа Канащука. Видимо, жюри сочло, что поодиночке они не дотягивают до награды: «Август. Смог» — что-то вроде размышления на тему «легко ли быть молодым», но с некоторой привязкой к смогу (о, как неописуемо остроумна игра слов в названии!), его же «ЗиЛ. Каби.net» напоминает то эстетское, формальное совмещение кадров (правда, не в квадраты, а в диптихи), за которые Канащук уже получал первое место в СК прошлого года.

Приз Nokia — снова, как говорят англичане, «соу-соу»: чем-то цепляет еще один проект-исследование про молодежь Ильи Батракова «я Саша, 2 mac», но это именно «чуть-чуть». В номинации «Лица» достаточно интересен проект «Автобус милосердия» Александра Гребешкова (приз Volkswagen) — кстати, вообще единственная серия, хотя бы как-то затрагивающая социальную тематику. И совершено непонятным кажется выбор «Светских» Александра Лепешкина (еще один приз Nokia): сочетание игры словом в заголовке с лицами известных фотографов кажется забавным, но и только.

Легко заметить, что на нынешней СК практически нет московской повседневности, социальной жизни, общественно значимых событий (за исключением Манежки и смога; кстати, специальный приз МДФ получил еще один проект о дымной Москве — «Смог над Строгинской поймой» Руслана Кривобока), которые раньше присутствовали хотя бы в какой-то степени среди проектов-лауреатов. Нет пекарей и снегоуборщиков, нет детских садов и взрыва в Домодедово, нет столь популярных у горожан социальных инициатив (помощи старикам, детям, бездомным) и раздражающих многих дворников-киргизов и продавцов-азербаджанцев.

Создается такое ощущение, что конкурс все более превращается в приятный и довольно стерильный междусобойчик для фотографов, политиков и пиарщиков, все более удаляется от обычного, рядового зрителя. В этом смысле тематика трех гран-проектов кажется весьма показательной: радикальные выступления да «пустота» с оборванными афишами-лицами.

Безвременье? Но это ощущение уже не соответствует жизни города или страны в 2010-м (раз уж мы все-таки включили его в конкурс), где все сильнее чувствуется рост думающих людей и среднего класса с его вниманием к ценностям повседневности и социальной жизни, все больше людей выходит на площади и в Интернет, организует социальные сети, причем не только среди фанатов или националистов, а из числа тех, кто протестует против мигалок, распилов, помогает слабым или просто ведет бурную общественную деятельность в собственном районе. Вся эта жизнь «за забором» отразилась в зеркале нынешней «Серебряной камеры» довольно слабо, по касательной.

Что произойдет с конкурсом дальше, предсказать пока трудно. Скорее всего вся общественная проблематика перейдет «по наследству» новым МДФ-овским фотосмотрам, а сама СК, продукт лужковского времени, окончательно уйдет из актуальности. Возможно, не вполне удачный опыт запуска данного конкурса, достаточно бурно развивавшегося в самом начале, но как-то сдувшегося за прошедшие 10 лет, можно будет учесть при подготовке уже новой «камеры» — на сей раз заявленной «золотой».

В целом вполне понятно желание «Мультимедиа Арт Музея» быть лучшим в своей отрасли, но для этого, как кажется, нужно прилагать куда больше усилий: публика и впрямь выросла, фотографов стало больше, и одних броских фраз на фоне визуальной вялости и авансов молодым недостаточно. Нужна более сильная деятельность по привлечению лучших (и авторов, и членов жюри), по отбору действительно значимых, совсем иного уровня работа с более тонкими нюансами происходящего в фотографии и культуре. А главное — установка резких границ, отсекающих реально талантливое и своеобычное от политически ангажированного, социально аморфного и попросту «удовлетворительного».

Номинация события и повседневная жизнь