Детективная история из жизни фотографа Вивиан Майер

Осенью 2013 года в Центре фотографии им. братьев Люмьер с большим успехом прошла выставка фотографий Вивиан Майер. История открытия фотографа Вивиан Майер — почти детективный сюжет, что привлекает к ней не меньше внимания, чем ее фотографии. История Вивиан Майер навсегда останется детективным сюжетом — интересным и поучительным. И мы  благодарны за нее судьбе и Джону Малуфу.

Текст: Ирина Толкачева; Фото: Вивиан Майер

Благодарим Центр фотографии им. братьев Люмьер 
за предоставленные для публикации фотографии.

В 2007 году молодой чикагский риэлтор-краевед Джон Малуф купил на местном аукционе несколько коробок со старыми пленками, надеясь найти среди них что-нибудь для иллюстраций к своей книге о пригороде Чикаго. Ничего подходящего в этих коробках не оказалось, но, отсканировав несколько пленок, Джон понял, что фотографии небезынтересны, и стал понемногу выкладывать их в свой блог. 

Там их мало кто заметил, но чем больше Джон сканировал, тем больше увлекался, понимая, что нашел нечто замечательное. Это подтвердилось после публикации фотографий на Flickr: посыпались восторженные комментарии и предложения выставок. Имя автора — Вивиан Майер — было несложно выяснить: оно подписано на конвертах и квитанциях из проявок. Также удалось найти информацию о том, что Майер жива, находится в доме престарелых, но по состоянию здоровья не может часто принимать посетителей.

Дальше этого Джон Малуф не пошел, но фотографий выкладывал все больше, общественный интерес возрастал, и к 2009 году стало понятно, что неплохо бы все же получить больше сведений об авторе. Джон «погуглил» еще и на сайте местной газеты обнаружил короткий некролог: Вивиан Майер скончалась два дня назад. Задавать вопросы теперь было некому, кроме разве что неких Джона, Лэйна и Мэтью, которые сообщили о своей скорби по поводу кончины «второй матери», «прекрасного человека, кинокритика и замечательного фотографа». Ничего, кроме этой информации и содержимого коробок, которые до сих пор не были до конца разобраны, у Джона не осталось. Но, увлекшись расследованием, он нашел несколько зацепок, которые позволили ему по крупицам восстановить биографию Вивиан Майер. Все, что мы о ней знаем, извлечено из этих коробок и воспоминаний нескольких, знавших ее людей.

Вивиан Майер родилась в Нью-Йорке, но в юности жила также во Франции. В 1956 году прибыла в Чикаго и устроилась работать няней в семейство Генсбургов, у которых было три сына: Джон, Лэйн и Мэтью. Они сравнивали Майер с Мэри Поппинс. Эксцентричная, замкнутая, строгая девушка в большой шляпе, мешковатом пиджаке и мужских ботинках, которая ничего не рассказывает о себе, ни с кем не встречается, везде ходит с камерой и снимает по пленке в день, но никому не показывает фотографий.

Любит говорить о кино, политике и обществе, но пресекает любые попытки вторжения в личное пространство. Но с ней невероятно интересно: она приносит в дом дохлую змею, водит мальчиков на кладбище, смотрит с ними авангардные фильмы и договаривается с молочником, чтобы он отвез их в школу на своем фургоне. Единственная ценная собственность, которую она накапливает, — отснятые пленки, кассеты с любительскими аудио- и видеозаписями и газеты. Стопки газет, которые нельзя выбросить, потому что в каждой есть какая-нибудь нужная статья, которую когда-нибудь захочется перечитать.

В 1972 году Вивиан покидает Генсбургов: дети выросли, им больше не нужна няня. Вместе со своим огромным архивом в последующие годы она переезжает из семьи в семью. Но что случается с одинокими нянями без определенного места жительства, когда они стареют? Некоторые улетают с ветром, а некоторых, к счастью, находят их благодарные воспитанники, снимают им квартиру и помогают с деньгами, а когда няни сами начинают нуждаться в постоянном присмотре — помещают в приличный дом престарелых. Джон, Лэйн и Мэтью Генсбурги заботились о своей бывшей няне до конца. Но ее вещи, похоже, совсем перестали кого-либо интересовать. Плата за хранение многочисленных коробок на складе перестала поступать, и склад распродал их с аукциона. Если бы покупатель Джон Малуф не проявил энтузиазма, мир никогда не узнал бы о фотографе Вивиан Майер.

Она снимала все, что ее окружало и казалось ей интересным: людей, происшествия, предметы, витрины, товары, машины, мусор и собственные отражения, то есть занималась уличной фотографией. Отличие стрит-фотографии от близких ей репортажа и документальной съемки в том, что стрит-фотограф не имеет конкретной задачи. Он просто прогуливается и снимает все подряд. В чем состоит очарование Вивиан Майер? В том же, что привлекает нас в любой хорошей уличной съемке: яркие характеры, живые наблюдения, неожиданные сопоставления, ирония, юмор, парадоксы, легкий абсурд и красота повседневности, которую мы не замечаем в жизни, но любим в фотографии, потому что она придает ценность банальному, неважному, мимолетному.

Вивиан Майер сравнивают почти со всеми известными авторами, занимавшимися уличной съемкой: Эвансом, Кертешем, Картье-Брессоном, Дуано, Левиттом, Модел, Франком, Фридлендером, Винограндом и другими. Действительно, среди десятков тысяч ее снимков (а мы видели далеко не все из них — часть пленок все еще не отсканированы) можно найти фотографии «в стиле» любого из них. Тысячи фотографий, и никакого авторского отбора — вот с чем мы имеем дело. Зритель восхищается фотографиями Майер по понятным причинам: общий подъем интереса к стрит-фотографии, ностальгия, загадочная фигура автора и его несомненный талант. На фотографиях мы видим жизнь Чикаго 1950–1970-х годов. Колоритные типажи, смешные, странные или трогательные ситуации, разнообразие костюмов, деталей, точек зрения.

Изображения ясно читаемы, зрителю понятно, на что именно надо смотреть, кто главный герой, и что происходит. Но авторский отбор и редактирование снимков значит для истории не меньше, чем сам факт фотографирования. Представим, что мы вдруг нашли необработанные архивы неких никому не известных Анри Картье-Брессона или Анселя Адамса, в которых все вперемешку: и то, что они отобрали для книг и выставок, и то, что без сожаления выбросили бы. Случилось бы тогда, что Картье-Брессон и Адамс, которых мы знаем, стали классиками фотомастерства, которые участвовали в формировании визуальной культуры ХХ века? Вряд ли.

Критики говорят о Майер разное, иногда мнения диаметрально расходятся. Это не удивительно. Мы не знаем о ней ничего. Как фотограф по призванию, она снимала, потому что не могла не снимать. Как профессиональный автор она не существует. Она не выставлялась, не печаталась, не продавалась, у нее не было учителей, соратников, учеников и зрителей. Мы понятия не имеем о том, насколько она разбиралась в фотографии, знала ли других фотографов, подражала ли кому-то сознательно, цитировала ли или пародировала других. Выдающийся ли она мастер или просто талантливый — сказать затруднительно. Она сообщила нам слишком много — то есть ничего конкретного и внятного — о своем взгляде на человека, политику, общество, город, Америку, искусство и фотографию. Она никогда не будет частью истории фотографии — только примечательной частностью, только визуальным эхом вокруг знаковых авторов, взглядов и концепций. Мы также не знаем, хотела ли Вивиан Майер вообще что-то сообщать нам. Возможно, она снимала только для себя и не думала о себе как о фотографе.

История Вивиан Майер навсегда останется детективным сюжетом — интересным и поучительным. Но мы все равно благодарны за нее судьбе и Джону Малуфу.