Паула. Фотография по памяти

Направления современного искусства пробегают бегом на скорости скользящего взгляда. Эксцентричный карнавал, тысячи костюмов, маскарад культур, жанров, стилей, техник. Придуманная иллюзия, составленная из новых идей, заимствованного антуража, современных аксессуаров и прочих ингредиентов. Эти или взаимодействующие, или взаимоисключающие элементы замещают мифопоэтическое содержание старого европейского искусства и отстраняют злободневную коммерческую цель. Постмодернизм сосредоточился на регистрации и исследовании области их наложения. Выбор Хендрика Керстенcа — искусство старых голландских мастеров и современный портрет.

Текст: Ольга Аверьянова, куратор проекта

Когда же компания Epson (мой постоянный выставочный и творческий спонсор) подарила мне сканер Perfection V10/V100 Photo (без встроенного слайд-модуля), процесс сканирования лиц намного упростился. Этот сканер легкий и удобный для переноски на дальние расстояния, а конструкция крепления позволяет открывать крышку на 90º и 180º. Но главное преимущество в том, что его можно ставить вертикально. После этого моими моделями стали не только я и мои домочадцы, но и друзья, коллеги-фотографы, да и просто знакомые люди, которым интересно было увидеть себя в новом изобразительном формате.

Первые скан-портреты я делала довольно спонтанно и нерегулярно. Но с годами все глубже и серьезней погружалась в творческий процесс. Тогда же пришла идея двух проектов — «Преображение» и «Идентификация», над которыми продолжаю работать и сейчас. Целью проекта «Преображение» стало исследование возможностей взаимодействия живописи и фотографии, точнее, изобразительная перекличка портретных образов, написанных художниками прошедших веков, с фотографическими портретами моих современников, выполненных в современной технике сканографии.

Еще это попытка найти эмоционально-психологические связи между людьми разных эпох и создание новых образных аналогий во временном сопоставлении. А проект «Идентификация» — это перенос и художественное проецирование знакомых лиц в новые смысловые, эмоциональные и художественные контексты. Длительная выдержка при съемке (и в большинстве случаев закрытые глаза) позволили сосредоточить внимание на внутреннем состоянии моих персонажей.

Мягкий «северный свет» тонко лепит лицо девушки. Отстраненный взгляд завораживает зрителя… Галерея работ Хендрика Керстенcа — портреты дочери фотографа. Мечтательная или невозмутимая, подавленная, гордая или скромная, сильная, но слабая — Паула взирает с «полотен» нидерландского мастера, представленных на выставке. Дама в замысловатых головных уборах: с белым полиэтиленовым кульком на голове с приподнятыми ручками, что придает ему форму старинного чепца, то в покрывале, наброшенном на голову на манер монашеского покрова, то ее волосы обмотаны упаковочной пленкой как чалмой или затянуты сеткой. Контемпоральность и, одновременно с тем, вечная красота — вот чем привлекают творения Керстенса, и изобретательности его, кажется, нет придела.

Сегодня тенденциозность и гигантомания художественной фотографии обращена к темам актуальным, которые касаются острых проблем глобализации и сложности социальных отношений в нашем политкорректном, но не очень толерантном мире. Возврат к первичным и важнейшим художественным ценностям для многих авторов уже не представляет интереса. Обращение к прошлому — диалог с традициями классического визуального наследия, кстати, своей страны, своего рода попытка поиска гуманизма, давно уже потерянного.

Новизна ранней нидерландской живописи заключалась, с одной стороны, в скрупулезном «описании» поверхностей объектов, а с другой стороны, в особой пластичности, достигавшейся за счет точно подмеченных и удачно применяемых световых эффектов. Именно поэтому фотограф, основным средством выразительности которого является свет, так удачно «вписался» в линейку старых мастеров. Картина по фотографии — известный трюк, Керстенс делает фотографию по картине, или, вернее, по воспоминаниям о ней, ее «памятному слепку»..

У него всего лишь одна героиня, которую от наблюдает в течение всей ее жизни. Работая над серией «Паула», фотограф создает монопортрет одного человека. Керстенс примеряет ей бутафорские наряды, как будто разыгрывает детский спектакль для дочки, но время — главный режиссер. Время историческое, к которому обращается фотограф, и время человеческое, время, на протяжении которого он снимает Паулу. Девушка становится объектом и субъектом эпохального и одновременно современного контекста.

Современный фьюжн: психологический портрет и «художественная реконструкция» жанра. Должен ли зритель отгадать авторские ремарки, искать параллели с работам тех или иных великих голландцев? В этом нет необходимости. Здесь нет прямой артикуляции. По сути, ключом к «историзму» стали прототипы дамских головных уборов Ренессанса и барокко.

«Современность», в том числе современное искусство, начинается, как известно, с нового отношения к вещам. Но только реалистическая эстетика — а фотография этому во многом поспособствовала — обеспечила обыденной, простой вещи функцию выражения ценности, которой раньше наделялись лишь предметы культа или произведения искусства. На вершине моды старой Европы всегда были головные уборы. На Пауле конусообразный геннин из абажура, чепец из алюминиевой фольги или салфетки, полотенце, повязанное в виде круселера.

 

Классическая форма национального чепца воплощала представление голландцев о женской добродетели и красоте. Вот на Пауле что-то, напоминающее роскошный «мельничный жернов», — так назывался большой кружевной воротник, который с удовольствием носили и мужчины, и женщины во Фландрии вплоть до XVIII в. Все эти многочисленные интерпретации — нелепые «подделки» — не раздражают, а, напротив, заставляют зрителя думать об изощренной культурной иронии, с которой автор обращается с великим своим наследием, оставаясь при этом совершенно серьезным.

Керстенс оставил нам настоящее лицо Паулы без грима, моды, феминизма! Ее светлая кожа, руки и плечи словно выхвачены из темноты. Да ведь это алебастровая маска, которая не то чтобы приросла к лицу — она поглотила его так, что снять ее не представляется возможным. Та самая, доставшаяся от великих голландцев. Керстенс как будто бы опровергает расхожее мнение, что камера никогда не врет, — его камера лукавит, выдавая вымысел за реальность, а реальность за вымысел. Но разве не в этом смысл настоящего искусства?