Уроки Розова: макароны на фотокухне Максима Полубояринова

Студия Максима Полубояринова расположилась, понятное дело, в полуподвале. Даже в названии хозяин обыграл «полубоярскую» фамилию — Halfmax studio. Впрочем, все остальное тут пополам не делится. 80 квадратных метров выделены для съемки. Еще примерно столько же — подсобные помещения, кухня с обязательной посудомоечной машиной и гостиная. Хозяин при этом считает, что места маловато. Потолки невысокие, зато есть возможность снимать воду.

Текст и фото: Георгий РОЗОВ.

Максим Полубояринов работает в перчатках.

Максим Полубояринов — профессиональный фотограф с 1991 года. Гордится тем, что привык все делать своими руками и снимать без применения компьютерной обработки. Учился у одного из лучших российских рекламных фотографов Александра Викторовича Гидиримского. Член Союза художников России, Международной Федерации художников (IFA).

В 2005 году выбран лицом компании Manfrotto.

В 2008 году выбран лицом компании California SunBounse.

Победитель и призер многих зарубежных и российских конкурсов фотографии.

Работы Максима Полубояринова хранятся в Русском музее (СПБ), коллекции Ротшильда (США) и других частных собраниях России, Англии, Португалии, Германии, США и других стран.

Вдоль стен стоят на стойках с колесиками листы белого и черного пластика, множество отражателей света, странная на первый взгляд пластиковая ванна для съемки бутылок, поставленная на попа, шесть импульсных генераторов, стойки для света, штативы — и маленькие, и побольше, и совсем большой, на котором закреплена карданная камера фирмы Sinar со среднеформатным цифровым задником. В дальнем углу что-то вроде уголка для съемки людей (фото 1).

Несколько лет назад в этой студии работал один хороший американский рекламный фотограф Стив Янгуст. У него в квартире делали ремонт. Рабочие демонтировали деревянные мостки, на которых стояли во время работы. Доски настила два месяца поливали грунтовками, красками, растворителями, топтали ногами, терли ведрами, на них падали мастерки и кисти.

В результате деревяшки стали так живописны, что Стив выпилил фрагменты этого чуда, аккуратненько упаковал в бумажки и под хохот отделочников унес в студию. Когда пришло время возвращаться в Штаты, Стив очень грустил, что нельзя забрать с собой все, что накопилось за время работы в Москве. В студии любого фотографа собираются вещи, которые нормальный человек воспринимает как мусор, а для прикладника они — ценнейший реквизит, который занимает полки кладовок.

Наследство Стива пролежало в несколько лет, пока однажды Максим не использовал бывший настил в качестве фактурного фона при съемке чеснока. Творческая фотография подразумевает наличие каких-то осмысленных офактуренных фонов, по которым можно прочитать историю предмета. В пленочные времена от рекламного фотографа требовался полет фантазии. Нас часто просили снять полностью готовую картинку.

Сегодня рекламные картинки снимаются на гладких фонах, под обтравку. Полученные заготовки используют для сборки разно-
образных рекламных композиций, и потому немудрено столкнуться на улице с плакатом, на котором изображена бутылка с наклоном сорок пять градусов, а жидкость в ней, вопреки законам физики, почему-то осталась в том же положении, в котором она бывает при вертикальном положении посуды. Такой обман, даже если он не осознается сразу, не может не сработать на подсознании: доверие к товару подвергается сомнению.

Фото 2. Чеснок. Максим Полубояринов.

Камера Sinar P2 
Объектив Sinaron 210/5,6, 
Пленка слайд Kodak Ektachrome 100, 4×5”.
Выдержка 1/30 с 
Диафрагма f/22

Конечно, это не ошибка фотографа: последствия монтажа должен учитывать заказчик при съемке, но на деле приходится думать и об этом, и о многих тонких нюансах, которые потребителю рекламы и в голову не придут. Максиму именно эти сложности доставляют удовлетворение особого рода, похожее на спортивное состязание с трудным соперником, а съемка творческих натюрмортов приносит высшее наслаждение (фото 2).

Говорит Максим просто и четко, никаких красивостей и витиеватостей. Он и мыслит так же: прикладнику непозволительно витать. Главные профессиональные отличия рекламного фотографа от репортера: скрупулезность, методичность, внимание к мелочам. Прикладник, снимающий предметы, должен как можно лучше отобразить формы, объемы, цвет и фактуры того, что ему поручили снять.

Непосвященные смотрят на фотографию пивной бутылки, сделанную по заданию клиента, и рассуждают примерно так: «Я бы, мол, капли нанес немного не так и не тут». И они по-своему правы, потому что можно было бы снять иначе. Но только работа в этом случае не была бы принята клиентом. Производители, по словам Максима, относятся к своему продукту со священным трепетом. Они никогда не перепутают пену своего пива, с пеной пива конкурента, капли свои и чужие.

Все детали будущих фотографий дотошно описываются в техническом задании, а потом строго контролируются форма капель, их частота, разброс и цвет жидкости. Фотограф выступает в роли послушного исполнителя воли арт-директора. Главная его доблесть и одновременно конкурентное преимущество — способность сделать работу быстрее других и точно так, как нужно клиенту.

Скорость выполнения заказа обусловлена в первую очередь технической оснащенностью. А для этого в процессе работы фотограф должен обеспечить стопроцентную повторяемость съемки предметов, находящихся в кадре, за исключением тех, которые по сценарию могут двигаться. Дело в том, что вода, к примеру, всегда преподносит сюрпризы, и повторить кадр с движущейся водой — немыслимо трудная задача.

Это же можно сказать и про некоторые сыпучие материалы. Зато остальные предметы закрепить можно, если имеешь под рукой специальные приспособления: стойки, поддержки, струбцины, зажимы, скотчи… Причем не любые, а такие, которые можно спрятать от глаз зрителя и при этом абсолютно надежные. Снимаемый предмет ни в коем случае не должен упасть (фото 3 и 4).

Фото 3. Крепление объектов должно быть надежным, а крепежные приспособления удобными.

Фото 4. Больше скотчей — хороших и разных!

Представьте, что вы снимаете бутылку очень дорогого коллекционного вина и она разбилась во время съемки! Поэтому так же тщательно приходится крепить источники света и отражатели. Времена Осипа Наппельбаума, который использовал в студии одну-единственную лампу, давно прошли, требования к фотографии изменились. Для съемки портрета в студии хватает и четырех источников, а вот для рекламной предметки света много не бывает. Максим Полубояринов использует шесть импульсных генераторов Broncolor Power Pack Grafit A4.

За двадцать один год профессиональной работы Максим вбухал в эту студию — страшно подумать — «полмиллиона не-рублей». Сказать «миллион» Half Max не может: это разрушает сложившийся рекламный бренд! Но если отбросить шутки, то примерно так и обстоит дело. Однако не стоит обольщаться: фотографы в России совсем не «не-рублевые» миллионеры. Это мечта, далекая от реальности.

Во времена пленочных технологий аппаратура служила долго, и потому вложенные в нее деньги словно бы накапливались. Техническая вооруженность фотографа с годами росла. Сейчас совсем другие сроки эксплуатации фотоаппаратуры. Среднеформатный задник морально устаревает за два года. То, что его окружает: компьютеры, аксессуары, программное обеспечение, свет, — все приходится покупать снова и снова, а продать старое добро удается от силы за треть первоначальной стоимости. Словом, рекламному фотографу суждено всю жизнь работать на аппаратуру. В награду же достается радость от того, что занимаешься любимой работой. То, что задачки придумывает заказчик, как ни странно, добавляет адреналина.

— Вот, например, реальная строчка из описания будущего снимка: «Луч от свечки падает на манускрипт»! — Максим смеется. — Это же здорово — придумывать новые фотографические трюки. Один мой знакомый сделал этот луч от свечки. Заказчик доволен.

Иногда в процессе выполнения какого-то очередного прикладного заказа у Максима возникает идея собственного решения заданной темы. Именно так случилось с сюжетом про макароны. Целый месяц снимал разные мучные изделия, а потом решил снять свой вариант. Стеклянную кастрюльку с кипящей водой и летящими в нее макаронами. Картинку тут же купили.

Максим предложил показать мне все этапы такой работы и снял макароны заново (фото 5).

Фото 5. Готовая работа Максима Полубояринова.

Камера Sinar P3 
Объектив Sinaron digital 180 HR 
Задник Leaf Aptus-II 12R 
Чувствительность 100 ISO 
Выдержка 5 с 
Диафрагма f/20 
Генераторы Broncolor Grafit A4 (4 шт.) 
Длина импульса 1/4000 с при t 0,1

Должен сказать, что задачка, которую затеял решить мастер, — из числа очень сложных. В кадре стеклянная посуда, которую снимать не просто, как и все бликующие и одновременно прозрачные предметы. Для начала нужно иметь под рукой новенькое, очень качественное стекло, без свилей, с тонкими стенками одинаковой толщины. Свили и наплывы выглядят на фотографии удручающе неаккуратно. Стекло обычно снимают на просвет, то есть в контровом освещении. При этом становятся видны любые царапки, пылинки, контуры высохших капель воды, очерченные кристаллами солей кальция, которых много в водопроводной воде, отпечатки пальцев. Вот почему работать нужно в тканевых перчатках и с баллончиком сжатого воздуха — пыль сдувать.

Вода, в которой будут кипеть макароны, также как и стекло, прозрачна, отражает часть света и потому тоже снимается на просвет. Водопроводную воду лучше не использовать. Придется купить бутылку для кулера: там вода чище. Газовая плитка, понятное дело, должна быть небольшой, мобильной и новенькой. Съемка пламени, которое тоже будет в кадре, потребует длинной выдержки — несколько секунд. В то время как кипящую воду «морозят» с очень короткими вспышками, которые могут обеспечить не все импульсные приборы.

А еще в кадре окажутся макароны. Часть в состоянии относительного покоя на дне кастрюльки, а другие необходимо поймать в полете. В контровом свете макароны снимать никак нельзя: они будут выглядеть как черные головешки. Словом, фотограф в данном случае должен явить миру высшую профессиональную осведомленность и недюжинную техническую изобретательность.

Мне посчастливилось со стороны наблюдать за тем, как шаг за шагом преодолевались возникающие препятствия. Cначала Максим тщательно закрепил на самодельном рабочем столе газовую плиту. На это он вместе с ассистенткой потратил минут двадцать. Потом на плитку поставили кастрюлю (фото 6 и 7).

Студия Максима Полубояринова.

Фото 7. Крепежные приспособления обеспечивают надежное крепление плиты и крышки.

Максим приник к окуляру камеры, выстроил кадр, сделал первый контрольный дубль и принялся за фон.

Квадратный лист черного матового пластика, закрепленный на стойке, встал в метре от стола. На него тут же с помощью журавля была направлена головка вспышки. Без журавля это было бы сделать трудно: штатив попал бы в поле кадра. Этот источник света будет подсвечивать фон. Совсем чуть-чуть — ровно настолько, чтобы он не был провально черным. По мнению автора, совсем черный фон выглядит мрачновато, что для рекламной картинки плохо.

Затем позади черного фона, вплотную к нему, ставится источник рисующего света — еще одна головка вспышки с надетым на нее квадратным софтбоксом 150×150 см. Этот софтбокс дает основной рисующий свет для стеклянных объектов в кадре — кастрюльки и крышки. Он направлен в сторону объектива камеры, но в поле самого кадра не попадает. Наличие такого света слегка осложняет задачу получения яркой, контрастной картинки, потому что даже очень хорошие современные объективы с многослойным просветлением не могут справиться с паразитным светом, не образующим основного изображения.

Этот свет падает на сферическую поверхность передней линзы объектива сбоку, под острым углом, многократно переотражается внутри объектива от стенок и от торцов линз, а потом хаотично рассеиваивается по полю кадра. Это уменьшает контрастность картинки, а может и вовсе испортить ее. Вот почему на кардан камеры Максим тут же ставит рамку с шиберами (черными заслонками), перекрывая паразитному свету пути попадания в объектив камеры. Теперь рисующий свет со всех сторон светит на кастрюльку и крышку, четко, словно пером, очерчивая контуры (фото 9).

Фото 8. Фон.

Фото 10. Установка бокового и верхнего света.

Теперь Максиму нужно усилить прорисовку кастрюльки справа, положить блик на стекло. Рядом со столом появляется лист молочного полупрозрачного пластика. За ним Lightbar — удлиненный источник импульсного света со сферическим рассеивателем. На фото 10 хорошо видна градиентная, расползающаяся форма пятна света, которая обусловлена сферичностью рассеивателя.

Такая форма пятна позволяет получить яркие и в то же время плавные очертания контуров правой боковинки кастрюли. Затем слева от кастрюли закрепляется еще один лист пластика и тут же подсвечивается еще одной головкой вспышки. Этот источник света создает симметричное освещение боковых поверхностей посудины.

Фото 9. Установка источника рисующего света.

На фото 10 также видно, как Максим решает проблему освещения макаронин. Я уже писал, что контровой свет для этого не годится. Над столом сверху временно повисает портретная тарелочка. Временно, потому что позже ее заменят на стандартную.

Такой свет, подчиняясь закону распространения света (угол падения равен углу отражения), светит именно на макароны. От стенок кастрюльки верхний свет в сторону объектива отражаться не может, и потому его в кадре почти совсем не видно.

Фото 11

Фото 12

Фото 13

Когда все статичные предметы в кадре и все источники света заняли свои места, Максим сделал еще пару пристрелочных фотографий, чтобы добиться гармоничного сочетания яркости всех источников света. На фото 11, например, ему не понравилась яркость правого бокового света. Одним движением мышки компьютера он уменьшил мощность источника на одну ступень экспозиции. Яркость этого пятна погасла (фото 12).

Теперь настала очередь решить новую задачку: обеспечить правильное падение макаронин в кастрюлю. Они должны падать по возможности в одно и то же место, с примерно одинаковой скоростью и к тому же в нужное время. Максим нашел в своей волшебной кладовке серую пластмассовую водопроводную трубу (цвет трубы имеет значение: в кадре не должно быть никаких объектов, отбрасывающих цветные рефлексы.

Часть трубы была тут же отрезана ножовкой. Так образовался желоб, на который можно сыпать макароны. Его закрепили на еще одной стойке и попытались сыпать на это ложе изделия итальянских мастеров, но потерпели фиаско: часть макаронин падала мимо, а другие в трубу, но то раньше, то позже, чем задумано.

Фото 14

Фото 15

На фото 13 виден результат позднего срабатывания вспышки, на фото 14 — раннего. Этот дубль решил еще одну задачу: выяснилось, что затвор камеры должен открываться на 5 секунд, для того чтобы яркость пламени газовой горелки стала сопоставимой с яркостью кастрюли, которая освещается вспышкой.

На фото 15 момент удалось поймать, но оказалось, что воды налили многовато. Она выплеснулась наружу и залила пламя. Видно, как пламя покраснело от возмущения, прежде чем погаснуть. Наконец, Максим придумал и тут же смастерил приспособление из стеклянной трубки, в которую заранее насыпали макароны. Теперь получить предсказуемый результат стало много проще (фото 11–15).

Однако на получение финального файла было потрачено еще три часа. Дело в том, что вода в кастрюльке мгновенно мутнела после попадания в нее макарон. И потому каждый раз после съемки неудачного дубля кастрюльку приходилось мыть, а воду заново кипятить. Мы приступили к работе в 12 дня, а закончили в шесть вечера. Момент съемки финального кадра удалось снять, и потому я могу показать, как выглядела съемочная площадка в это мгновение (фото 16).

Фото 16. Съемка финального дубля.

Напоследок я задал Максиму Полубояринову два вопроса.

— Как получить профессию рекламного фотографа?

— В России нет специальных учебных заведений такого рода, — ответил Максим, — и потому знания передаются из уст в уста, от учителя к ученику. Мне помогал Гидиримский. Я всегда мог обратиться к нему с любым вопросом.

Сейчас в России можно учиться у Игоря Сахарова и Владимира Морозова. Я редко устраиваю мастер-классы и потому о себе умолчу. Второй путь — самостоятельное освоение профессии. Трудно, долго, но сегодня доступнее, чем когда-либо прежде. В Интернете любой может найти необходимую информацию, но собственный опыт все равно незаменим.

— Имеет ли смысл прикладнику осваивать репортажную фотографию?

— Нет, это слишком разные профессии. Зубному врачу совсем не обязательно быть хирургом. На улице один источник света — солнце. Фотограф вертится вокруг светила. В студии же все крутится вокруг камеры: и свет, и сам фотограф. Это различие делает умения прикладника бесполезными при естественном освещении. И наоборот, репортеру надо поймать момент, а в студии мы его создаем сами! Но для начала нужно его придумать.