Фотокритика Розова: опыт нам в помощь, но не все его успели накопить...

В разборе фотографий участвуют снимки, присланные читателями на фотоконкурс журнала «Фото&Техника», результаты которого опубликованы в № 6 (48) 2014. Фотографии, присланные на конкурс, объявленный компанией Nikon, должны были «составить пазл», дающий представление о разнообразии окружающей нас всех жизни. Пазл удался, на мой вкус. Пестренький такой… Даже глаз ласкает, пока не станешь открывать каждую картинку в отдельности. И тогда при увеличении пестрые превьюшки квадратиков из пазла вдруг остаются в полном одиночестве, без помочей, без грима, они похожи на солиста, поющего без аккомпанемента, а капелла. Умеешь петь — тебе почет и уважуха. Не держишь нот — это мучительно слушать всем окружающим. Я понадергал из пазла симпатичные превьюшки — те, которые именно малышками показались мне привлекательными. А вот о том, какими они оказались а капелла, я вам сейчас и расскажу.

Рубрику «Фотокритика» ведет известный фотограф и преподаватель, автор популярных книг по технике и искусству фотографии Георгий Розов.

Репортерская по сути картинка Дины Нурдиновой сделана с помощью известного приема. Камера ставится на штатив, а в кадр включаются два конфликтующих по форме объекта: движущийся и неподвижный. Первый размазывается, второй остается резким, подчеркивая движение первого. Сложный для исполнения способ, потому что требует удачного сочетания многих компонентов. Начну со светосильной оптики, лучше с фиксированным фокусным. Такие объективы лучше размывают зону нерезкости, облегчая задачу отрыва от фона размазанной массы марширующих женщин.

Штатив абы какой не годится — нужен устойчивый (если он слабенький, его надо основательно чем-то нагрузить: ножки любого штатива перестают дрожать, если на него подвесить пару кирпичей, например, или тяжелый кофр с аппаратурой). Неподвижный объект должен стоять устойчиво и не дышать, чтобы остаться резким и не уподобиться движущейся массе. Необходимо очень точно подобрать длину выдержки, чтобы получить именно ту степень размытия движущегося объекта, которая необходима в данном конкретном случае.

Причем скорость затвора будет каждый раз меняться — в зависимости от скорости движения человека, машины поезда, конвейера… И подбирается выдержка методом дикой кошки, то есть путем проб и ошибок. Иногда приходится искать компромисс между желанием размазать и сохранить резкость. Если явление скоротечно, как в данном случае, то задача фотографа сильно осложняется. Опыт нам в помощь, но не все его успели накопить.

Вариант с правкой Розова

К сожалению, Дина выполнила не все условия, перечисленные выше. Матрос на переднем плане слегка размазан. И я не уверен, что он пошевелился. Велика вероятность того, что шевелился штатив. Объектив у Дины обладает всеми свойствами недорогого китового зума: у него невнятный рисунок боке и очень большая глубина резкости, которая всегда оставляет фон неприлично резким и потому агрессивным. На переднем плане бельмом светится почти белая мостовая, отвлекая внимание от забавного частокола из правых ног женского батальона. А выше текущих пилоток ломают ритмический рисунок столбы, контур часовни, окна, вертикаль стены здания, светофор… Мне ничего не оставалось, кроме как убрать лишнее в попытке хоть как-то исправить допущенные при съемке огрехи, чтобы подтвердить мысль о том, что основа этой работы вполне приличная. После обработки она выглядит совсем не плохо. Будем считать, что этюд на съемку движения удался. 

Очень милая сценка общения ребенка и кошки. Фотографически точно выверенная, с очень точно пойманным моментом фиксации движений действующих персонажей. Лужица с отражением зева водосточной трубы и кошкин хвост трубой очень кстати. Темная дверь подъезда уравновешивает правую и левую половинки снимка. Поздравляю автора с удачей! 

 Ксения Няндома.

Автор не придумал названия и не сообщил, где именно снимал этот пейзаж, но я могу предположить, что перед нами север России. Лес влажный, земля заболоченная, и потому деревья хилые. Сказать, что мне нравятся такие места, я никак не могу. Но готов поверить, что кому-то этот пейзаж греет душу, что именно с такими скудными красотами могут быть связаны ностальгические воспоминания. Однако сам по себе пейзаж и пейзаж на плоскости снимка — две совсем разные вещи. Особенности восприятия фотографии довольно хорошо изучены, и давно уже выстраданы нашими предшественниками правила, помогающие не совершать ошибок, которые караются высшей мерой неприятия, когда зритель просто пролистывает картинку.

Она не оставляет в его памяти ничего. Это обидно для творца, не правда ли? В данном случае автор компоновал свой снимок, не учитывая того, что светлый треугольник неба настолько ярок, что глаз зрителя застопорится на нем, потому что этот пустой, ничем не заполненный белый треугольник занимает почти половину снимка по высоте. Я могу лишь догадываться, что фотограф хотел бы обратить мое внимание на красоту травы переднего плана. Но тогда следовало бы совсем иначе построить кадр еще во время съемки. К примеру, присесть на корточки и наклонить камеру вперед, чтобы исключить небо из кадра или захватить его лишь чуть-чуть. Чтобы мое предложение визуализировать, я попробовал кадрировать этот снимок. Он стал почти квадратным, но это не сделало его хуже, скорее наоборот.

Виталий из Малоярославца прислал на конкурс не одну, а сразу несколько работ. И все они сделаны вполне грамотно, с фотографической точки зрения почти безупречно. Вот только одного я не могу понять: а «что хотел сказать поэт птичкой божией?». Если проанализировать остальные снимки Виталия, то можно предположить, что автор надеется привлечь внимание зрителя с помощью легкого, почти невинного эпатажа, выдумывая разные смешные с его точки зрения, житейские ситуации, которые потом разыгрывают непрофессиональные актеры.

Должен признаться, что я ни разу не поверил автору и даже не улыбнулся ни разу. И девушку на этом снимке мне как-то сразу стало жалко. Я представил себя сидящим голым задом на холодной поверхности грязной ванны, которую на скотный двор приволокли специально для этой съемки. Поверить, что эта посудина стоит там всегда, что из нее кормят скотину, а потом в ней же моют музу фотографа?.. Нет, как говаривал Станиславский, не верю. Можно, конечно, предположить, что это картинка в жанре ню. То есть нам предлагают полюбоваться красотою обнаженного женского тела. Тема вечнозеленая, но она, на мой взгляд, не раскрыта. Гуси выглядят убедительнее и красивше.

Екатерина Москалюк сняла очень графичный зимний пейзаж. Почти безупречный. Почти — потому что он выглядит вялым. В таких случаях фотографы говорят: не выставлена точка белого и черного. Иначе говоря, в картинке нет совсем черных тонов и совсем белых особенно. Именно из-за этого она выглядит серенькой, не звенит. Так должен был бы выглядеть этот пейзаж в облачный серый денек. Но тени от заборов снегозадержания убедительно свидетельствуют о том, что солнце открыто. Ни одно облачко его не закрывает. Вот почему я слегка подредактировал эту прекрасную работу, чтобы она предстала перед читателем во всей полноте тонального диапазона.

Почти контровое освещение, которому свойственны высокие контрасты между светами и тенями изображения, наводят меня на мысль, что в данном случае нужно слегка повысить яркость в светах и придавить тени. Кривыми любого графического редактора это делается за полминуты. При этом происходят чудесные превращения цветных пятен. Притемнение цвета делает его насыщеннее, затенение — обесцвечивает, а чрезмерное осветление — выбеливает. Вы можете сравнить два варианта: до моего вмешательства и после. И выбрать тот, который вам по душе. Они оба имеют право на существование.

Обратите внимание на воду и блики на горбах камней: они отражают свет закатного неба. И если небо было бы окрашено в желто-оранжевые тона, то вода и спины камней тоже обязаны были бы окраситься так же! Это закон физики из курса средней школы так работает: угол падения света равен углу отражения. Я старательно учил физику в школе, и для меня неумелость фотографа в данном случае не загадка. А ведь графически картинка красива. И если ее правильно отретушировать, она вполне может стать постером и украсить стену комнаты.

Тот самый поворот р.Оки, изменивший жизнь худ. В.Поленова
Глубокие сумерки
Мамия 645Е, 80/2.8, выдержка 10 мин., Вельвия 50

Вадим снимает на слайд. «Вельвия» 50 — хорошая пленка. Но даже с ней не стоит производить столь экстремальные эксперименты. Десять минут экспозиции для пейзажной съемки — это очень много. Даже в тихую погоду может быть легкий ветерок. Деревья, трава на переднем плане, вода в реке, облака — все вокруг движется, и потому шевеленка неизбежна. Еще одна сложность — съемка в сумерках. Дело в том, что глаз человека воспринимает сумеречный пейзаж совсем не так, как пленка или матрица фотоаппарата.

При ярком освещении глаз прекрасно видит миллионы оттенков цвета, но в сумерках для нас все кошки серы. А пленка на длинной выдержке продолжает воспроизводить цвета в соответствии с их физической цветовой температурой. День был облачным, и в сумерках рассеянный свет не был окрашен синим небосводом. На фотографии мы видим совсем не сумерки, а именно серый день. Автору пришлось сканировать и оцифровывать картинку.

При этом он, скорее всего, пытался ее облагородить, но при этом не учел того, что передний план не стоило так сильно высветлять, а небо давить. Нарушился привычный для наблюдателя порядок вещей: внизу темная земля, а наверху светлое небо! Фотографию хочется перевернуть, чтобы восстановить равновесие. Словом, на мой взгляд, не стоило спасать этот неудавшийся слайд. Возможно, лучше было бы вернуться на это место еще раз и повторить попытку при более удачном освещении. 

Спрут Александра Зизенкова построен на использовании того же приема, что и фото 6. То есть графический рисунок должен напомнить зрителю о знакомом образе осьминога, спрута… Радость узнавания — в основе положительной реакции на такие снимки: вот ведь автор загадал шараду, а я ее разгадал! Прием обычно срабатывает.

Сработает и на этот раз. Но многие чуткие к восприятию геометрических форм люди, наверное, недовольно поморщатся и с сожалением пойдут смотреть другие снимки. Дело в том, что прямолинейные линии проводов напрочь убивают замысловатые извилины щупальцев воображаемого спрута. Автор, вероятно, почувствовал слабость образа и решил подстраховаться, кинув зрителю шпаргалку-название, чтобы никто не мог не заметить в перечеркнутых проводами следах автомобилей намека на страшного морского монстра.

Что делать с проводами, которых в наших городах много? Я знаю только два решения этой проблемы, которые зависят не от мэрии, а от самого фотографа. Можно искать сюжеты или точки съемки, которые исключают попадание проводов в рамку кадрового окна камеры. А можно, наоборот, искать в сплетении проводов какой-то художественный или геометрический порядок и строить на нем свои фотографические композиции.